Камелии для Камиллы - Страница 36

— Камилла! — воскликнула она. — Как поживаете?

— Спасибо, нормально. А вы?

— У меня тоже все в порядке. Рада была вас видеть.

— Взаимно. До свидания.

— До свидания.

Простой формальный обмен любезностями. Есть какой-то негласный этикет, предполагающий улыбки и дежурные фразы, даже если на душе кошки скребут. Никого не волнуют твои проблемы, ты должен излучать счастье, демонстрировать довольство жизнью. Совершенно бесполезное общение с малознакомыми людьми. Но Камилла вела себя по принципу: не нами заведено, не нам менять. К тому же сейчас ей открыли дверь, не придется звонить матери. Теперь Валери не будет мучиться догадками, ожидая, пока лифт поднимется на этаж.

Камилла позвонила в дверь. Мать открыла и, увидев дочь, изумленно спросила:

— Что стряслось?

— Здравствуй, мамочка, — ответила Камилла. — Можно войти?

— Конечно, заходи. Ты у себя дома.

— Здесь так хорошо!

Она оглядела знакомую обстановку, милые сердцу мелочи и вернулась к растерянному лицу Валери.

— Мы с Ником разводимся.

Получилось просто, без надрыва или ноток сожаления в голосе. Как будто сообщила самую будничную новость. Но для нее действительно разрыв с мужем стоял где-то на предпоследнем месте в череде проблем.

— Ты шутишь, девочка? Вы решили разыграть меня, да?

— Нет, я говорю чистую правду.

— Но как? Почему, Камилла?

— Давай лучше сядем, долго рассказывать.

Ей пришлось в который раз за прошедшие сутки пережить свою трагедию. Она говорила, стараясь не упустить ни одной мелочи из череды событий. Иногда слезы наворачивались на глаза, но усилием воли Камилла подавляла их и продолжала рассказ. К моменту, когда последние слова слетели с ее губ, расплакалась Валери.

— Бедная моя девочка, — шептала она, обнимая дочь. — Я даже представить себе не могла, что ты переживаешь подобный кошмар. Специально не звонила вам, не хотела мешать. А ты нуждалась в моей поддержке. Прости меня.

— Мамочка, мне нечего тебе прощать. Даже если бы ты была рядом, ничего бы не изменилось. Омран предложил мне выбор, и я сделала его. Жаль, вы с Кайсом никогда не познакомитесь, но, я надеюсь, мой ребенок будет похож на отца.

— Камилла, ты ведь еще не знаешь, беременна или нет.

— Но я чувствую! Я так хотела оставить себе частичку любимого, что не могу ошибиться.

— Мы вырастим моего внука вместе, ты и я.

— Спасибо, спасибо тебе за поддержку.

Женщины снова обнялись.

— Ты, наверное, голодная? — опомнилась Валери.

— Немного.

— Тогда марш на кухню! Чтобы мой внук родился здоровым и сильным, его мама должна хорошо питаться.

— Не смею противоречить авторитетному заявлению бабушки, — улыбнулась Камилла.

Она села у кухонного стола, за которым обычно собиралась вся семья во главе с Джозефом. Ей казалось, что и сейчас стул напротив не пустует. Он был рядом, продолжал жить в любящих сердцах жены и дочери.

— Знаешь, мама, отец видел Кайса, — сказала Камилла. — Помнишь историю с моим похищением пятилетней давности?

— Смутно. Но ты расскажешь мне потом. Сначала поешь.

9

Окно. Огромное, во всю высоту комнаты. Он открыл его сразу после ухода Камиллы, потому что задыхался в своей золотой клетке. Пока она была рядом, Кайс мог вытерпеть все — унижение, издевательства, несправедливость. Но ей пришлось уйти, против своей воли, вопреки их обоюдному желанию. Он почти физически чувствовал невыносимое бремя на плечах хрупкой девушки. Кайс не понимал только его природу, но эта мысль отступала на второй план по сравнению с осознанием того, что Камилла не вернется. Она никогда не умела лгать. Почему он сделал вид, будто поверил ей? Из-за любви. Любовь нельзя навязывать другому человеку. Она сделала свой выбор.

Кайс не замечал, как проходит время. Сначала он забылся неспокойным сном, а когда очнулся, уже наступила ночь. Ветер нещадно трепал тонкие шелковые занавески, с моря веяло ночной прохладой, растекавшейся по его комнате. Звуки внешнего мира не доносились сюда, поскольку номер находился почти на стометровой высоте. Один на один с ветром, со звездами, рассыпавшимися по небу. Вчера ночные светила отражались в ее глазах. Он никогда не забудет водопад волос, рассыпавшихся по подушке, изгиб любимого тела под простыней, подрагивание ресниц во сне. Бежали минуты, складываясь в часы, а Кайс как завороженный сидел возле нее и любовался. Потом Камилла заворочалась, открыла глаза. Она так смотрела на него! Сквозь счастье, умиротворение, где-то в глубине просвечивала грусть. Это ее решение, осознанный выбор взрослой женщины.

Тени. Сплетенные из отблесков далеких огней, они исполняли причудливый танец на потолке. В какой-то момент ему почудилось, будто нечеткие фигуры ожили, зашевелились, превратились в два тела — мужское и женское. Кайс, как наяву, видел объятия, жгучие поцелуи, страсть, перехлестывающую через край. Воспоминания сыграли с ним злую шутку. В них Камилла по-прежнему была рядом. Кажется, даже простыня еще хранила тепло ее тела. Вот сейчас она вбежит в комнату и звонко засмеется…

Он то засыпал, то вновь просыпался, время текло незаметно. Даже чувство голода не мучило Кайса. Только шаги за дверью. Многие проходили мимо, приостанавливаясь у номера. Он узнавал тяжелую поступь Исхана, походку отца с едва заметным слуху шарканьем, вышколенные движения прислуги и охраны. Порой разочарование становилось невыносимым. Почему она ушла? Перечеркнула одним движением его любовь, незабываемую ночь, долгие годы ожидания. Неужели Камилла вернется к мужу? Другого объяснения Кайс не находил. Ничто, кроме ее брака, не мешало им быть вместе. Он без колебаний уехал бы в Англию, оставил родину, отца, если бы она попросила его об этом. Но она не захотела, даже не решилась признаться в том, что больше не вернется.